Как видно, облик поэта в это время расширяется до облика во­лхва, кудесника, летописца. Позже, в «Сказке о золотом петушке», Пушкин выскажет мысль о том, что если царь пытается доказать свою власть поэту, то его покарает само небо.
Если в романтическом творчестве поэт в жизни и в стихах не­пременно един, то с отходом от романтизма Пушкин пересматрива­ет свое понимание этой проблемы. В 1824 году, в Михайловском, Пушкин пишет «Разговор книгопродавца с поэтом», стихотворение, которое становится своего рода декларацией права поэта на правди­во прозаическое отношение к жизни (на художественном уровне это подчеркивается тем, что в заключительных строках стихотворения поэт сам переходит на прозу):
Книгопродавец
Внемлите истине полезной:
Наш век — торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет...
Поэт
Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся.
Принципы, высказанные в этом стихотворении, существенны для Пушкина еще и потому, что сам он был первым русским поэ­том, не только не стыдящимся получать деньги за свои произведе­ния, но и считавший это для себя фактически единственным источ­ником доходов.
Если романтизм утверждал, что поэт — это человек, ничем не похожий на других людей, то в Михайловском Пушкин приходит к убеждению, что поэт — это просто человек. Понятие поэтического отождествляется теперь с обыденным, каждодневным, а исключи­тельное начинает казаться натянутым, лишенным истины и поэ­зии. Такой взгляд помогал находить поэзию там, где романтик на­ходил бы лишь прозу и пошлость: дом, быт, деревенское окруже­ние. Позже, в 1827 году, в стихотворении «Поэт» Пушкин скажет:
Пока не требует поэта
 К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного века,
 Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
 Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Время пребывания в Михайловском совпало со временем борь­бы Пушкина за профессионализацию писательского труда. Поэт поддерживает связи с издателями, выпускает сборник «Стихотворе­ния Александра Пушкина». В то же время общественность уже признает его первым русским поэтом. Пушкин готовится к новой роли — роли организатора русского литературного движения, вы­нашивает идею создания альманахов и, главное, литературного журнала, который должен был объединить русских писателей.

В начале 1826 года Пушкин приезжает в Москву. Напуганный восстанием декабристов Николай I официально «приближает» к себе поэта. Несмотря на жестокую расправу с декабристами, Пуш­кин некоторое время связывает надежды на лучшее будущее с Ни­колаем: поэт убежден, что царю действительно нужны его стихи, а потому считает, что главное дело поэта — «истину царям с улыб­кой говорить». В этот период появляются «Стансы» (1826 г.) и «Друзьям» (1828 г.):
Веда стране, где раб и льстец Одни приближены к престолу, А небом избранный певец Молчит, потупя очи долу.
Пушкин не предает декабристов. Его захватывает другая идея: если царь нуждается в стихах поэта, значит, поэт может предло­жить ему программу действий. И Пушкин, «в надежде славы и добра», пишет царю о необходимости великодушия и просвещения.
В это же время, в 1826 году, Пушкин пишет еще одно принци­пиальное стихотворение, посвященное теме поэта — стихотворение «Пророк», в котором он развивает идею божественной сути искус­ства и пророческого предназначения творца.
Однако вскоре Пушкина ждет полоса различного рода пережи­ваний и потерь. Внешняя свобода и близость с царем оборачивают­ся для него жесткой цензурой Бенкендорфа. Пушкин возвращается к идее создания журнала и даже находит единомышленников, в числе которых Полевой, Веневитинов, Погодин, и в 1827 году начи­нает выходить «Московский вестник», но в целом созданный жур­нал не удовлетворяет пушкинскому замыслу. Пушкин превращает литераторов в общепризнанное сословие, но в литературу тут же на­чинают втираться дельцы, начинается погоня за читателем. Поэт рвется из Петербурга, где становится жертвой сплетен и доносов. В это же время Пушкин пытается добиться разграничения трех сфер: жизни литератора, жизни поэта, требующей уединения, и жизни светского человека. В повести «Египетские ночи» он писал: «Зло самое горькое, самое нестерпимое для стихотворца есть его звание и прозвище, которым он заклеймен и которое никогда от него не от­падет».
Чарский не является автопортретом Пушкина, но он стоит в си­туации Пушкина. В его лице автор доводит до крайнего предела тенденции своего поведения: «Чарский употреблял всевозможные старания, чтобы сгладить с себя несносное прозвище. Он избегал общества своей братии литераторов и предпочитал им светских людей, даже самых пустых. Разговор его был пошлый и никогда не касался литературы... Однако ж он был поэт и страсть его была не­одолима: когда находила на него такая дрянь (так называл он вдох­новение), Чарский запирался в своем кабинете и писал с утра до поздней ночи».
В конце 20-х годов Пушкин начинает особенно остро ощущать пропасть, возникшую между ним и его читателями и критиками. Толпа бранит поэта, и в его творчестве появляется тема свободы ицаря, требований света и толпы, которая нашла отражение в стихо­творениях «Поэт и толпа», «Из Пиндемонти», «Поэту». Толпа ассо­циируется с чернью, поэт — с образом бога-олимпийца:
Подите прочь — какое дело Поэту мирному до вас! В разврате каменейте смело: Не оживит вас лиры глас!
В стихотворении «Из Пиндемонти» Пушкин фактически отре­кается от прошлого понимания роли поэта:
Я не ропщу о том, что отказали боги Мне в сладкой участи оспоривать налоги Или мешать царям друг с другом воевать...
Поэт нуждается в особого рода свободе:
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому Служить и угождать; для власти, для ливреи Не гнуть ни совести, ни шеи.
Важнейшей темой творчества Пушкина остается тема народа. Понятие «народ» иногда синонимично понятию «толпа». Но для Пушкина есть и другой народ, народ — средоточие национальной культуры, носитель русского языка, почва. Поэт часто обращается к народным темам, сказкам, поверьям («Евгений Онегин», «Бесы», сказки Пушкина и т. д.). В 1827 году в стихотворении «Блажен в златом кругу вельмож...» появляется образ того народа, к которому обращен голос поэта:
Народ, гоняемый слугами, Поодаль слушает певца.
Народ важен для Пушкина прежде всего как будущий читатель его стихов («И долго буду тем любезен я народу...» или «К нему не зарастет народная тропа...»).
В последний год жизни Пушкин сформулирует смысл предна­значения поэта в стихотворении «Памятник», ориентированном на хорошо известную русскому читателю оду Горация. Свою заслугу, свой «нерукотворный» памятник Пушкин видит в непокорности царям и в том:
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
 Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал